Я убийца. Когда я учился в 10 классе, я стал свидетелем аварии. На обочине лежало бездыханное тело низкорослого паренька. Я решил провести сердечно-лёгочную реанимацию. Нет, я не хотел его спасать. Я сделал это из интереса: смогу или нет достать его с того света. Он задышал и даже что-то сказал. Я посчитал себя супергероем и благополучно съебался. Через три месяца я встретил этого парня. Он был на год младше меня и, к моему изумлению, учился в той же школе, что и я. Он стал моим проклятьем. Внешность Феди была безобразной. Узкие глаза с легким астигматизмом, смуглая кожа с большим количеством прыщей и шрамов, тонкие губы и мощные надбровные дуги. Его нос напоминал свиное рыло, а волосы были жидкими и цвета жженой соломы. Он страдал ожирением и был владельцем кривых и коротких пальцев. От него пахло потом и некогда белые вещи тотчас же приобретали сероватый оттенок. Федя говорил на языке улицы и вся его жизнь состояла из компьютерных игр и шуток про половые органы. Одиозный смех. Визг и хрюканье. Я же, напротив, был из компании талантливых и прекрасных ребят. Мы изъяснялись изысканно, всегда выглядели безупречно. Молодые люди , напоминавшие греческих богов, были музыкантами, писателями и художниками. К слову, я скульптор. Для нас было очень важно создавать вокруг себя красоту. Поэтическая атмосфера, царившая в нашем маленьком мире, была чужда этому уродцу, но он отчаянно пытался влезть через небольшую щель в райских воротах. В школе нас двоих называли "Красавицей" и "Чудовищем". Только мы были не в сказке, а в суровых реалиях. Признаюсь, мы все им пользовались. Он давал нам деньги и выполнял наши приказы. Псина, готовая целовать руки, которые ее душат. Мы закончили 11й класс и всей компанией переехали в Петербург, где проживаем по сей день. Мы все забыли об этом ходячем недоразумении. Прошло 6 лет. Октябрь. Я курю рядом с Зимним дворцом. На мне длинное черное пальто, в руках гипсовый бюст Софокла. Меня резко хватают сзади. Я выронил Софокла, чуть было не подавился сигаретой. До боли знакомый мерзкий запах. Я цокаю, затем неистово ору, чтобы меня отпустили и не прикасались ко мне. Я освобождён от этих уродливых рук, но ко мне прикован тупой взгляд этого выродка. Его рожа ничуть не изменилась, зато на шее красовалась татуировка с моим именем. С ошибкой. Венеамин, блять. Право, я был обескуражен столь неожиданной и неприятной встречей. Но виду я не подал. - Веничка! Я так скучал! Как ты? - Кто вы и почему вы так бесцеремонно себя ведете? Я отряхнулся, поднял Софокла и фыркнул. - Я твой лучший друг Фёдор К*! Мне стало противно. Какой я тебе друг, дурачок? В школе я тебя презирал и унижал. А сейчас... Сейчас ты выводишь меня из себя. Меня бесит даже то, как ты моргаешь. Как ты смеешь смотреть на меня? Как ты смеешь позорить меня своим присутствием? - Я вас не знаю, - пробурчал я. - Да не гони ты! Я вот чё хотел сказать! Давай сходим вместе бухнуть?! Так долго не видались! - Я не общаюсь с животными. И уж тем более не пью с ними. Прощайте. Я медленно развернулся и пошел по своим делам, как вдруг меня окрикнули и на меня помчалась стокилограммовая туша, едва не повалившая меня на землю. - Ты же мой возлюбленный! "Я изумлен. Какое сложное слово ты знаешь. Воз-люб-лен-ный. Браво". Внутри меня все сжалось, я чувствовал, что вот-вот меня стошнит. - Как жаль, что я не могу вам запретить думать обо мне. Вы мне докучаете, исчезните. - Я жить без тебя не смогу! - Тогда сдохните, - я ответил ему с улыбкой. Две недели спустя я сидел в своей студии, делал зарисовки с экорше. Вообразите, но совершенно случайно, когда я комкал газеты, я наткнулся на заметку "о трагической гибели молодого человека из-за неразделенной любви к мужчине". АХАХАХА. Не знаю с чего мне было смешнее - оттого, что они назвали смерть ничтожного человека "трагической" или оттого, что он действительно покончил с собой из-за меня. А фотография какая была! А фрагмент письма! Почему-то мне на душе сделалось хорошо из-за этого. Ни вино, ни наркотики не смогли довести меня до такого бешеного экстаза, как мысли о его посиневшей роже в петле под крышами хрущёвки.